Трещина

"Вскипятить чаю, да нужно определенно попить чай. Это то, что нужно"

Худощавая фигура нашего героя бегом помчалась на кухню и щелкнула по кнопке чайника. Уселась на стул. Пальцы начали судорожно теребить край подстилки для тарелок. Ступня то и дело отбивала ритм, а глаза смотрели в окно, где белой стеной падал снег. Густыми хлопьями он стелился на городские улицы, заставляя людей пробираться сквозь сугробы, а коммунальных работников в поте лица трудиться круглые сутки.

"Так-так-так-так" - его глаза то и дело смотрели одновременно на все части проспекта, раскинувшегося за окном: "Еще, еще можно было бы покушать"

Буквально в следующую же секунду он оказался у открытой дверцы холодильника и пристально изучал её содержимое, барабаня по ручке - "Суп. Нет, это долго, слишком долго, а вот колбаса, но её надо резать. Паштет! Очень хорошо, где он тут? Нет? Съели? Неужели? Невероятно, просто невероятно как простые вещи могут так расстроить даже на считанные секунды, ладно, не страшно"

Отойдя от холодильника, он услышал щелчок электрического чайника и поспешил налить чай. Поставив кружку на стол, он с огромной скоростью снял чайник с подставки и стал наливать воду, да так, что пара капель попали на его руку: "Черт побери! Какая досада. Хотя какая досада? Очень все равно" - поставив чайник на место, он налил в чашку треть заварки и положил пять ложек сахара. Тщательно перемешал и опустился на стул. Вынув ложку из чая, он медленно поднес кружку к губам и сделал мизерный глоточек. А снег все продолжал падать и падать. Ему было все равно на обожженную руку нашего героя, на переслащенный чай и пустой желудок.

Через десять минут кружка опустела, а человек на кухне закурил. Взгляд его опустился на струйку дыма, которая медленно, но верно, наполняла комнату запахом табака. Едким ароматом, который заставлял глаза слезиться. На лице появилась кривая ухмылка: " И что на меня нашло? На секунду забыл, что я из себя представляю"

Докурив сигарету, он зашторил окно и снова налил чай. Достал из прозрачной упаковки два кусочка булки и начал жевать один из них. Неторопливо работая челюстями, он думал о чем, от чего его глаза становились все более и более тусклыми, он все больше ссутуливался и опускал взгляд в пол, где прямо под ним красовалась трещина в линолеуме: "Вот так бывает, что забываешь о своей трещине, вроде бы сморишь со стороны на себя, и все в порядке. Даже не самый плохой человек. А вот только она все равно есть"